Двойные стандарты
- Подробности
-
Опубликовано 06.12.2013 07:18
Почему желание семьи хантов сохранить последний ягельник и свой дом называется «сепаратизмом»? И как назвать желание нефтяников оградить себя от убытков, а свои лицензионные участки от жителей?
Нам кажется, что добросовестно изложивший события автор статьи «В Югре запахло сепаратизмом» ответила на эти вопросы.
«У меня есть вопрос – кто действительно определял эти лицензионные участки? Почему не спросили: есть ли там народ? Очертив этот лицензионный участок, сидя в кабинете, этот человек подверг тем самым угрозе жизнь моего рода. Не только жителей этого участка, а всех, кто живет по правой стороне реки Аган», говорит Александр Айпин.
«У нас есть лицензия – мы ее получили от государства. Мы понимаем, что есть субъекты традиционного природопользования, но нам не дали никаких доказательств и подтверждений того, что наше право как субъекта недропользования может быть менее важным. Нет и доказательств, при которых мы не можем использовать в этой части лицензионный участок», - говорит юрист компании «ЛУКОЙЛ-Западная Сибирь»
Читайте статью
СЦ КМНС
В Югре запахло сепаратизмом
13.11.2013 20:20
Ханты хотят забрать у нефтяников свои земли и заявляют о праве на самоопределение
В Югре развивается беспрецедентный конфликт между коренными народами Севера и «дочкой» ЛУКОЙЛа. Нефтяники хотят согласовать с аборигенами разработку лицензионного участка в Нижневартовском районе, половина которого приходится на территорию родовых угодий местных жителей. Компания уверена – вопрос можно решить традиционным способом, выплатив жителям компенсацию за причиненный в будущем ущерб. Но не тут-то было. Впервые аборигены выступают категорически против промышленного освоения их земли. Лесные пожары прошлых лет и так уничтожили большую часть ягельных боров, с приходом нефтяников на эту территорию пасти оленей и вовсе будет негде. Промышленники пытаются решить проблему, привлекая к спору власти. Аборигены же пошли в прокуратуру и требуют проверить лицензию ЛУКОЙЛа на участок, а также соблюдение компанией действующего законодательства. Подробности – в материале Znak.com.
Спор между «ЛУКОЙЛ-Западная Сибирь» и жителями родовых угодий возник из-за планов компании по разработке Марталлеровского месторождения в Нижневартовском районе. Оно было открыто еще в 2000 году и находилось в нераспределённом фонде. В 2011 году власти выставили этот участок на аукцион, лицензию на доразведку и разработку участка получила компания ЛУКОЙЛ. Ранее директор «Научно-аналитического центра рационального недропользования Шпильмана» Александр Шпильман рассказывал, что запасы нефти данного участка оцениваются порядка 3,5 млн тонн и относится он к категории мелких.
Как стало известно Znak.com, 1 октября вице-президент ЛУКОЙЛа Сергей Кочкуров обратился к югорским властям со срочной просьбой – собрать комиссию по вопросам территорий традиционного природопользования ХМАО, чтобы обсудить ситуацию с исполнением лицензионных требований по данному участку. В письме, которое есть в распоряжении нашей редакции, он указал, что вопреки сложившейся практике заключения соглашений между недропользователями и аборигенами коренные жители, на чьих угодьях находится месторождение, затребовали огромные денежные компенсации. Он указал, что компания считает заключение соглашений на условиях, предложенных КМНС, недопустимым, так как это «вызовет взрыв социальной напряжённости во взаимоотношениях хозяйствующих субъектов и глав ТТП во всем регионе». В свою очередь отметим, что одна семья запросила 5 млн рублей, остальные – по 1 млн рублей. Также Кочкуров указал, что одна из семей (семья Айпиных) выступила категорически против размещения двух разведочных скважин (№ 41 и №42) в своем родовом угодье. По его словам, таким образом, под запретом оказалась часть, составляющая половину площади лицензионного участка. «В данных условиях произвести полноценное геологическое исследование недр невозможно и, выполнение лицензионного соглашения под угрозой срыва», – резюмирует он в обращении.
Власти на это письмо отреагировали оперативно. Комиссия была собрана 7 ноября в Ханты-Мансийске в департаменте природных ресурсов. Но на ней участники переговоров так и не смогли договориться.
На комиссии стало известно, что нефтяники хотят проверить полученные ранее данные сейсморазведки участка, сейчас им необходимо провести переиспытание законсервированной скважины Р90. Также им необходимо пробурить по лицензионному соглашению две разведочные скважины – 41 и 42. Чтобы начать эти работы, им предстоит обустроить участок – провести дороги, коммуникации. Размещение этих объектов они также пытаются согласовать с местными жителями.
Однако у коренного населения свой взгляд на развитие данной территории.
Так, если работы на 90 скважине они еще более менее одобряют (вопросы есть только непосредственно по схеме прохождения зимника к данному объекту и размеру компенсации), то по бурению 41 и 42 скважин на тех условиях, которые предлагают нефтяники, местные жители выступают категорически против.
Как рассказал сын главы родового угодья НВ-В-37 Александр Айпин, эти скважины приходятся на территорию его отца и попадают на последние ягельники и их дом-стойбище. По их мнению, обустройство скважин в предложенном нефтяниками варианте приведёт к полному уничтожению корма для оленей и прекращению традиционного образа жизни для их многочисленной семьи.
«Мы собирались 12 декабря 2012 года в Варьегане. Главой родового угодья Семеном Айпиным была озвучена сумма компенсации на семью из 17 человек, в соответствии с которой он согласен, чтобы вы прошли на территорию родового угодья и провели необходимые вам ремонтные работы по скважине Р-90. Он также указал, что не согласен со схемой прохождения автозимника – понизу по ягельным борам. Летом с вами был согласован северный вариант прохождения зимника-дороги по верхней части, по болотам, которые менее ценны для семьи. Но после достижения согласия по новой схеме вручается соглашение без учета оговоренных моментов. Мы же попросили конкретизировать все в соглашении, но пока ответа от вас нет. На последней встрече 20 сентября глава родового угодья и сыновья подтвердили своё согласие на проведение компанией работ на скважине Р-90 на оговорённых летом условиях. Сейчас мы видим, что компания решила действовать по-другому и надавить на жителей », – пояснила представитель семьи Айпиных, адвокат Галина Оболенская на заседании, отметив, что для всех ханты вызов на комиссию к высокому начальству большой стресс.
Она также указала, что законных оснований для обращения в комиссию и подключения к решению вопроса властей у компании нет, так как по закону ответственность у коренных народов наступает в том случае, если они препятствуют проведению уже согласованных с ними ранее работ. «На сегодня достигнута только договоренность по прохождению и проведению работ на скважине Р-90. По скважинам 41 и 42 никто конкретного разговора не вел, у нас есть документы и протоколы. Поэтому говорить о том, что мы препятствуем работе нефтяников, – неправильно»,– подчеркнула адвокат.
В ЛУКОЙЛе же отмечают, что сразу обсуждали с ханты комплексную разработку месторождения.
«В целях минимизации ущерба мы считаем, что надо на все эти объекты заходить одним коридором. В Варьегане, где мы обсуждали этот вопрос, вы на 41 и 42 скважины дали отказ. Глава угодья собственноручно нарисовал зону, в которой запретил любые работы. Но, для справки: обведенная территория составляет 50% всего участка. Нам как недропользователю непонятно, как тогда дальше эти 50% осваивать, если есть принципиальный запрет со стороны главы», – выступил представитель компании.
«Вы не понимаете, в данный момент возникает большая угроза по уничтожению нашего последнего ягельного пастбища, где мы содержим оленей, – не выдержал сын главы угодья оленевод Александр Айпин. – После пожаров в 2011 и 2012 годах наша кормовая база сократилась. Мы вынуждены были очертить эту территорию как запретную для того, чтобы и далее содержать наших оленей. Более того, встает вопрос не только о сохранности поголовья оленей, но и о сохранности наших традиций. Если на этих лицензионных участках найдут нефть, то все – нас сметут с этой территории, а нам больше негде содержать оленей. Мы за все время уже пять раз меняли место. Уже уходить некуда. Никакой альтернативы по территории, где есть ягель, нам не предложено». Айпин также отметил, что там, где нефтяники хотят бурить 42 скважину, непосредственно находится их дом-стойбище, где проживает его семья. «Вы собираетесь бурить эту скважину у них на голове», – подтвердила Галина Оболенская.
В ходе обсуждения эксперты пытались выяснить, есть ли технологии, которые позволяют бурить разведочные скважины с минимальным ущербом – как можно дальше отойти от места. Но нефтяники указали, что пока таких вариантов нет. «41 скважина находится на болоте, 42 – на горельнике. Не надо говорить, что мы стараемся все погубить, мы наоборот хотим минимизировать ущерб, специально выбирая такие места», – сказал один из присутствующих сотрудников компании.
Но ханты настаивают: они не хотят, чтобы на их участке началась добыча.
«Что нам делать в этой ситуации? Скважины несут скрытую угрозу нашего выселения с земель. Мы не хотим, чтобы на этой территории были какие-то объекты. Летом выгорели все близлежащие ягельные боры. На сегодняшний день мы подошли к критической отметке – нам просто нечем будет кормить оленя. Такая же ситуация в Сургутском районе – там тоже подошли уже к той планке, что поголовье будет сокращаться. Нам-то что делать?!» – пытался отстоять свою позицию Александр Айпин.
Нефтяники тоже стоят на своем: по их данным, эта зона не является запретной для проведения подобных работ. «У нас есть лицензия – мы ее получили от государства. Мы понимаем, что есть субъекты традиционного природопользования, но нам не дали никаких доказательств и подтверждений того, что наше право как субъекта недропользования может быть менее важным. Нет и доказательств, при которых мы не можем использовать в этой части лицензионный участок. Поэтому нужно договариваться, а не запрещать друг другу пользоваться. От вас предложений никаких не было, только запрет. Дайте нам тогда подтверждающие документы, что здесь категорически нельзя выполнять лицензионные условия», – обратилась к хантам юрист компании. Другой представитель ООО «ЛУКОЙЛ-Западная Сибирь» добавил, что когда нефтяники выбирали месторасположение этих скважин, то ориентировались на материалы зонирования территории. «По существующим материалам, которые согласованы с коренными жителями, никаких объектов, которые мы не можем трогать, – нет», – сказал он, пояснив, что функциональным зонированием занималась компания «СибНАЦ». Но аборигены заявили, что с ними никаких материалов по зонированию территории родового угодья Нв-В-37 не согласовывали. Кроме того, ханты говорят о том, что для них было неожиданностью узнать, что месторасположение скважин 41 и 42 уже запроектировано. Тогда зачем их согласие сейчас?
«У меня есть вопрос – кто действительно определял эти лицензионные участки? Почему не спросили: есть ли там народ? Очертив этот лицензионный участок, сидя в кабинете, этот человек подверг тем самым угрозе жизнь моего рода. Не только жителей этого участка, а всех, кто живет по правой стороне реки Аган», – говорит Александр Айпин.
«Я больше чем уверен, что есть подписи ответственных лиц правительства округа и Федерации», – попытался смягчить накаленную атмосферу директор департамента природных ресурсов и несырьевого сектора экономики ХМАО Евгений Платонов. Выслушав стороны и, видимо, поняв, что компромисс не найден, он рискнул предложить свое решение. «Ставьте тогда вопрос так, чтобы эту территорию обозначить как памятник природы, например. На последнем заседании правительства утверждены четыре памятника природы. Вот и вы решайте так этот вопрос, – обратился он к ханты. – Только имейте в виду, что и самим там тоже нельзя будет развернуться, потому что главное будет – сохранность территорий. А ЛУКОЙЛ попросит компенсации с округа и уйдет с этой территории».
Хантам это предложение понравилось, его поддержал и вице-спикер думы ХМАО Еремей Айпин. «Позиции всех ясны. Вопрос не только о сохранении ягельника. Это единственная территория, где сохранились аганские ханты как общность. Мы знаем, как осваивается земля, и что в таких условиях сохранить там традиционный образ жизни будет невозможно. Поэтому тут неважно, на ягельнике будут строить или на болоте. Думаю, правильно поставлен вопрос о консервации работ на этой территории. Другого выхода я не вижу», – сказал он.
Его поддержали и другие ханты, заметив, что имеют конституционное право на самоопределение.
Но нефтяники с такой позицией были категорически не согласны, указав, что также имеют права. «Сегодня хотелось бы от вас просто услышать: та схема, которая была предложена ранее, вариант минимального нанесения ущерба экологии и среде обитания субъекта ТПП, то есть южный вариант – вы согласны с ней? Или вы категорически не согласны и будете выносить вопрос на признание этой территории памятником культуры?» – спросила юрист компании. И тут же продолжила: «Тогда ответьте на вопрос: почему, когда проводилось зонирование, ранее до получения нами лицензии, вы не обращались по этому поводу в правительство, а теперь, когда у нас возникают огромные убытки, которые нам будет компенсировать государство, вы ставите этот вопрос? Вы не первый год живете на этой территории, должны же вы были определиться. Давайте не будем лукавить и определимся сегодня. У нас есть лицензия, у вас есть права пользоваться природными дарами, давайте определимся по схеме. Первый вариант схемы – это воля жителей, никто их не принуждал, факт принуждения никем не доказан. И схема в первом варианте была согласована, давайте предметно согласовывать. Вопрос к вам – вы согласны с первой схемой или категорически нет?»
Коренные жители в очередной раз заявили, что согласны только с той частью, где согласовываются работы с 90-й скважиной по схеме, обговоренной летом: по прокладке автозимника по болотам с северной стороны угодья. А что касается скважин 41 и 42, то согласований по этому вопросу с ними не было. Но их уже никто не слышал. Представители ЛУКОЙЛа попытались обыграть предложение отнести территорию угодий в памятники культуры в свою пользу. «Правильно ли я понимаю, что мы ведем там работы до момента, когда территория будет отнесена к памятникам?» – переспросила юрист компании, вызвав новые споры. Но тут уже итог подвел Евгений Платонов. Он указал, что в протоколе будет записано, что схемы были согласованы, кроме того, принято решение о необходимости работы по признанию данной территории памятником природы. Тут же ханты выразили несогласие с такой формулировкой, но их уже никто и не спрашивал. Решение было принято без голосования.
Точку в этом вопросе должно поставить правительство Югры, куда будет направлена резолюция комиссии. Ханты уверены, что с таким административным ресурсом отстаивать свою позицию будет трудно. Но они намерены бороться дальше. После прокуратуры местные жители будут обращаться в вышестоящие инстанции по защите прав человека. Известно, что представители коренных малочисленных народов Севера примут в следующем году участие во Всемирной конференции ООН по правам коренных народов, где будет поднят данный вопрос.
Источник: Вероника Завьялова
29 ноября 2013, 00:23
Опрос «7х7»: прозвучал ли первый «звонок» на примере конфликта нефтяников и оленеводов Айпиных из ХМАО?
В Ханты-Мансийском автономном округе случился бунт, пока что локальный. Семья оленеводов Айпиных отказала компании «ЛУКОЙЛ-Западная Сибирь» в разработке месторождения на земле своего родового угодья. Сын главы хозяйства, Александр Айпин, сказал: «Если на участках найдут нефть, то нас сметут с этой территории, а нам больше негде содержать оленей. Мы уже пять раз меняли место. Дальше уходить некуда».
Подробно очень непростую ситуацию описало издание «Экспресс-Камчатка». С материалом можно ознакомиться здесь.
Интернет-журнал «7x7» собрал мнения экспертов, экологов, ученых, общественников. Мы поинтересовались: как, на их взгляд, возможно разрешать подобные ситуации, какова при этом ответственность сторон — государства, коренных жителей и бизнеса, и действительно ли из ХМАО прозвучал первый тревожный «звонок».
Дмитрий Несанелис, этнолог, кандидат исторических наук, член Общественной палаты Коми:
— Долгое время считалось, что ООО «ЛУКОЙЛ – Западная Сибирь» (ЛЗС) — это некий эталон, включающий высочайшие производственные, экологические и социальные стандарты. Всем остальным дочерним предприятиям компании прямо или косвенно предлагалось «держать равнение» на бесспорного, как казалось, лидера.
В последнее время стало выясняться, что мнение о «непогрешимости» ЛЗС, мягко говоря, несколько преувеличено. Это касается, в том числе, взаимоотношений компании с коренными малочисленными народами Севера (КМНС). К которым относятся, в частности, ханты и манси.
Острый конфликт, возникший между хантыйской семьей Айпиных и нефтяным гигантом, очевидно, имел некую предысторию. Кажется правдоподобным, что Айпиных действительно четырежды принуждали менять территорию хозяйственной деятельности. А на пятый раз их терпение лопнуло. И это можно понять! Полагаю, что все это стало следствием, в том числе, отсутствия серьезных правовых оснований, регулирующих взаимоотношения нефтяников и КМНС (в данном случае хантов), ведущих традиционный образ жизни. А также явно неудовлетворительной работы PR&GR службы как «большого» ЛУКОЙЛа, так и его западносибирского филиала. Раз произошел, хотя и локальный, но все-таки этно-социальный взрыв, значит, соответствующие департаменты не вели профилактическую работу с родовыми общинами и этнокультурными объединениями хантов.
Мне кажется, это тревожный сигнал. Однако делать из этой истории масштабные выводы о «бунте» против «Кремля, олигархов и чекистов» совершенно бессмысленно. Мы имеем дело с острым эпизодом, но и не более того. Большой политикой тут и не пахнет.
Иван Иванов, эколог, гражданский активист:
- В идеале, ситуацию мог бы разрешить справедливый суд, который поставил бы интересы человека выше интересов корпораций. Но я сильно сомневаюсь в справедливости нашего суда. Меня радует, что среди коренных жителей крепнет осознание, что бежать дальше некуда. А чтобы это не выливалось в сепаратизм, тут, думаю, иначе как честный диалог выхода нет. Да, это первый звоночек и государству. Ему не удастся силой заставить людей замолчать.
Валентина Семяшкина, член Комитета спасения Печоры:
— Такие ситуации лучше не допускать, не доводить людей до бунта. У нас в России они уже и были, и будут еще. Потому что, во-первых, наше законодательство о коренных народах делит народы по количественному признаку (для малочисленных законодательство есть, а на те народы, численность которых пока больше 50 тысяч человек, эти законы не распространяются). Нигде в мире количественного критерия отнесения к коренным народам нет. Во-вторых, российское законодательство о коренных малочисленных народах не работает, или работает плохо: и недостаточно хороши сами законы, и не продуманы механизмы реализации. В-третьих, наше государство в ситуации конфликта между крупным бизнесом и гражданами (или даже целым народом) всегда на стороне крупного бизнеса, людей оно обычно не видит. Это ненормально, конечно.
Такие ситуации нужно разрешать не в пожарном порядке (как у нас обычно делается). Пожарным порядком в лучшем случае можно только временно погасить конфликт, но не убрать его причины. Нужен совсем другой подход — не только к народам, ведущим традиционный образ жизни, но и к таким территориям в целом, к их развитию. Нельзя смотреть на эти территории исключительно как на полигоны для добычи нефти, газа, золота.
Государство, и тем более бизнес, у нас идут пока далеко не по самому перспективному пути. И уж точно не по самому ответственному. В том же Ханты-Мансийском округе согласие коренных общин просто покупалось — за мизерные деньги. И это происходит не только там. Но ведь компенсации — это далеко не самый оптимальный вариант решения вопроса. На тех же общественных слушаниях по проектам освоения нужно говорить прежде всего о рисках и их минимизации, об условиях и возможностях сохранения традиционного образа жизни, традиционной среды обитания, традиционной культуры, а уж потом о компенсациях. Нужна независимая этноэкологическая экспертиза проектов. И это будет ответственный подход — такого понимания хотелось бы и со стороны государства, и со стороны бизнеса, и от самих местных жителей, коренного народа — тоже. Да, это звонок. Хотя не думаю, что первый.
Галина Хатанзейская, дочь оленеводов:
— Ягель растет 100 лет. Целый век! Если его уничтожить, олени просто вымрут. То, что уже тронули 20-30 лет назад — еще не восстановилось. На месте оленеводов, не подпустила бы нефтяные компании к родовым угодьям. А выплаты, которые предлагают, скорее всего, проблему не решат. Есть случаи, когда оленеводы забрасывали, получив компенсации, занятия традиционным хозяйством. А вообще — нефтяники больше заинтересованы в оленеводах, чем оленеводы в нефтяниках.
Кирилл Истомин, Научный сотрудник Института языка, литературы и истории КНЦ УрО РАН , этнограф:
— Все мы знаем, кто такой Еремей Айпин — политический деятель. Человек он не маленький. И то, что его брат начал бунтовать, я сомневаюсь что он начал бы бунтовать не будь у него таких связей. Тем более, что случай ведь этот не первый. Вообще ХМАО знаменит тем, что закон о родовом землевладении там был принят раньше, чем где бы то ни было, и нефтяников заставили утрясать конфликты с коренным населением. В начале конфликты утрясали за ящик водки, о сумме в пять миллионов разговор идет в первый раз. А ведь нефтяники предлагали разную помощь хантам — от спутниковых антенн до шестов для чума, поскольку лес они вырубали в окрестностях.
Этот бунт, наверно, показывает то, что кто-то со стороны коренного населения пытается стандарты пересмотреть. Что вполне обоснованно, с одной стороны... А с другой, такие вот прямые выплаты коренному населению меня несколько пугают. От них обычно не бывает для самих оленеводов особой пользы. Все зачастую заканчивается тем, что они ее получают, бросают заниматься традиционным хозяйством, спиваются. Лучше бы нефтяные компании давали трудоустройство оленеводам, пытались скупать у них мясо, развивать традиционное хозяйство. Давали бы дотации, которые бы позволяли оленеводам кормить себя.
Дмитрий Латынин, предприниматель, Усинск:
— Тема серьезная и напоминает ситуацию с Химкинским лесом. На территории России куда не приди, там обязательно будет то, что дорого. Вопрос требует очень серьезного изучения. С одной стороны, нефть — стратегические запасы нашей страны и бюджеты регионов. С другой, вполне предполагаю, что на экологической проблематике могут и поспекулировать. Нужно создавать комиссию и изучать территорию. Необходимо компенсировать потери народа, но, с другой стороны, и это чревато: дай сегодня добытчику мясо, а он и перестанет сам добывать, заниматься исконным делом. Нельзя сбрасывать со счетов и культовые вопросы. Может быть, ханты поклоняются этим местам, и любому вмешательству население будет энергетически препятствовать. Без согласительных процедур и сотрудничества нефтяных компаний и коренного народа не обойтись. Придется искать «золотую середину»...
Источник: Ярослава Пархачева, Максим Поляков, «7x7»
Официальный сайт: www.csipn.ru
